Очередная годовщина трагедии в Бабьем Яру — хороший повод, чтобы наконец задуматься,
что мы собираемся делать там, почему и нужно ли нам это.Общинный центр в Бабьем Яру — тема, которая с мая месяца не сходит со страниц еврейских
газет, обсуждается на всех собраниях, становится проблемой уже не только городского, но
и общеукраинского уровня.Это неслучайно. Слишком велика может быть цена неправильно принятого решения. И дело даже
не в угрозе вспышки антисемитизма. Вопрос стоит гораздо серьезнее. Это вопрос о будущем
еврейской общины Киева и Украины, а в конечном счете — и всех евреев, где бы они ни жили
сегодня или будут жить завтра. Ибо Г-сподь карает грешников во многих поколениях и не
простит оскорбивших Имя Его.Я знаю, что не все разделяют мой взгляд на эту проблему. Это их право. Каждый сам решает,
с кем он и против кого. Я не надеюсь переубедить тех, кто уже утвердился в своем мнении.
Я хочу только помочь тем, кто его еще не имеет. А главное, я хочу обратиться к тем, кто
считает, что это их не касается. Это касается каждого, потому что это касается всех. Никто не имеет права сегодня остаться
в стороне. Вы можете быть «за» или «против». Но Вы не можете, не должны, не имеете права
воздержаться. Потому что сегодня решается не только Ваша личная судьба. Сегодня решается
судьба Ваших детей и внуков и детей внуков. Сегодня решается судьба нового Холокоста. И
решаем ее мы — евреи города Киева.Сегодняшний конфликт рожден не чьей-то злой волей. Как хорошо было во время прежних
«еврейских войн» знать, что это хороший Левитас воюет с плохим Зисельсом, а потом хороший
Зисельс воюет с плохим Рабиновичем и так далее, до бесконечности. А в сущности всем все равно,
потому что разобраться, кто из них плохой, а кто хороший, могли только они сами. Простой
еврей видел только, что люди, каждый из которых так или иначе делает что-то для них лично
и для общины, выясняют, кто из них главней и у кого перед этой самой общиной больше заслуг.Даже предыдущий глобальный конфликт с «Джойнтом» из-за «Хеседов» был спором не о целях, а о
средствах. Местные руководители считали, что сами смогут организовать эффективную систему
социальной помощи, а «Джойнт» решил, что обойдется без них. Но важно отметить, что при этом
обе стороны были согласны в главном: система социальной помощи нужна, и ради ее существования
можно где-то и уступить. Уступать, в основном, приходилось местным общинам, но в конце концов
средства-то выделялись «Джойнту», стало быть спонсоры изначально доверяли ему. И это понятно.
«Джойнт» — организация американская, спонсоры — тоже американцы. А к своим доверия всегда
больше.Вот и подошли мы к сути нынешнего конфликта. Его основная причина в том, что еврейская община
Украины, как это ни прискорбно, сегодня живет, в основном, на иностранные деньги. Проходят они
через «Джойнт», или поступают напрямую от других фондов или общин, не столь важно. Важно то,
что непосредственно в Украине собирается, дай Б-г, если десятая часть всех средств, а
количество местных спонсоров не превышает сотни.А это значит, что решения о том, как дальше жить и развиваться нашей общине принимаются за
границей («кто платит...», так сказать), а мы все вместе взятые не только не имеем голоса
при принятии решений, но и не имеем никакого права на него претендовать, поскольку наш вклад
в собственную еврейскую жизнь равен нулю.На самом деле все это говорит о том, насколько реально нужна нам вся эта еврейская жизнь.
И между прочим, о том, насколько нам (именно нам, а не «Джойнту», не его спонсорам и даже
не руководителям пятидесяти еврейских организаций Киева) нужен этот грандиозный общинный
центр, где бы его ни построили: в Бабьем Яру, на Подоле или на Харьковском массиве.Но в конце концов общинный центр на Подоле или на Левом берегу — это просто выброшенные на
ветер чужие деньги. Жаль, конечно, но чужие деньги пусть считают чужие дяди. Они их заработали,
им их и тратить.Общинный центр в Бабьем Яру — это уже не деньги. Я бы сказал, это вообще не деньги. Потому что,
если в Бабьем Яру жизненно важно что-либо построить, то не важно, сколько на это уйдет денег.
А если в Бабьем Яру жизненно важно ничего не строить, то не имеет значения, сколько под это
дело можно было бы этих самых денег освоить.И вот здесь начинается принципиальный конфликт. Конфликт ценностный, культурный, можно даже
сказать, цивилизационный. Потому что ассимилированные американские евреи — это, в первую очередь,
американцы, а не евреи, а ассимилированные евреи советские — это, в первую очередь, не евреи,
а советские (до сих пор) люди. И если для американца строительство центра «Наследие» в Бабьем
Яру — это возрождение на месте трагедии, это нормально, это о’кей, то для советского человека
— это нонсенс, это бред какой-то, кощунство и пляски на костях.Если бы наша община была устроена демократическим образом, то это коренное противоречие вскрылось
бы уже в самом начале, иностранных товарищей поправили бы и для центра нашлось бы куда более
подходящее место. Тем более, что и искать его особенно не надо. Сегодня многие говорят, что виноват город, что это он выделил «Джойнту» такое место под постройку.
Во-первых, какая городу разница? Городу главное, чтобы были инвестиции, чтобы строители имели
заказы, а где строить и что — это нашему городу, к сожалению, вообще безразлично. Хотите в
Бабьем Яру — пожалуйста, хотите на Оболони — опять неплохо. А может Вам возле Мариинского
дворца участочек отвести? Тоже решаемый вопрос.А во-вторых, есть такое место, уже выделено и именно под строительство общинного центра! Прямо
возле синагоги на Подоле. Почему бы не построить центр «Наследие» там? Где же еще возрождать
еврейскую жизнь, как не в синагоге и вокруг нее? Или здесь уже вступают в действие
«ведомственные» противоречия: в общинном центре при синагоге главным будет не «Джойнт»,
а раввин?Но община у нас устроена так, как она устроена. И когда все всплыло, было уже поздно: проект
в Америке принят, деньги под него собраны, архитектурный конкурс проведен, земля под
строительство выделена. Что делать?Тут было (и есть, по-прежнему, есть, несмотря ни на что) два пути. Пошли по первому, привычному
пути бюрократии всех стран, народов и времен.Спонсоров и начальство — успокоить. Все в порядке, ничего менять не нужно, идея наша прекрасная,
все за, против только отдельные маргиналы и т.д., все в том же духе. Это дословно, читайте
записку Амоса Авгара, главного вдохновителя и куратора проекта.Общественности — задурить голову. Какой общинный центр? Какие пляски? Какие праздники? Музей,
ученые, экскурсии, реквием и тишина... Но ведь есть же проект, проект архитекторов Плезнеров,
сделанный по заказу «Джойнта» и якобы прошедший согласование на градостроительном совете.
Якобы, потому что участвовавшие в заседании члены совета рассказывают, какое резкое неприятие
вызвала эта идея, и как главный архитектор Киева объявил о согласовании, что называется,
явочным порядком.Так вот, из проекта видно, что музей Бабьего Яра, главное оправдание строительства на этом
месте, занимает всего лишь... 75 кв. метров из семи с лишним тысяч. Музей Холокоста — еще 230 кв.
метров. А дальше — театры (два — зимний и летний), кафе, артклассы, клубы, компьютерный зал
и т.д., и т.д., и т.д. И, честное слово, обидно, когда один из старейших деятелей еврейского
движения Украины, положивший жизнь на сбор материалов о Бабьем Яре, ради этих 75 метров ставит
на карту весь свой авторитет и становится самым беззаветным защитником столь сомнительного,
мягко говоря, проекта.Дальше больше. Какой Бабий Яр? И не Бабий Яр это вовсе, а совершенно постороннее место.
Просто географический парадокс какой-то: камень закладывали в Бабьем Яру, а центр, который
построят на этом месте, будет не в Бабьем Яру.Или иначе. Это Бабий Яр, но не тот, а тот, который тот, тот не тут. И шурфят: есть кости или нет?
Какие кости? Их все в 43-м сожгли.Г-споди, есть ли предел терпению твоему?! Ну, плевать вам на все, так и скажите: «Плевать нам
на все, хотим строить в Бабьем Яру общинный центр и будем. Строить будем, и плясать будем, и
плевать будем!» Не говорят. Стыдно.Это хорошо, что стыдно. Это значит, что не все еще потеряно. Это значит, что можно еще пойти
по другому пути. По пути ответственных людей, которые думают не о себе, не о своей карьере,
не о своих грантах, а о своей общине, о своем городе, о том, в конце концов, что о них скажут
через десять, пятьдесят, сто лет.Это трудный путь. Это всегда очень трудный путь. Но сейчас на него еще можно встать. На него
нужно встать именно сейчас, и тогда у нас есть шанс повернуть нашу жизнь, и из жалких
прихлебателей американского дядюшки превратиться, наконец, в самостоятельную сильную общину.И у американского дядюшки есть шанс на деле доказать, наконец, свое стремление помочь созданию нашей общины. И тогда он по-прежнему останется любимым родственником, а не получит коленом под зад через пару лет, когда подрастут наши украинские спонсоры и скажут: «Нечего тут распоряжаться, мы сами решим, что нам делать, где и когда»!
И первое, что нам нужно для этого сделать, — это «обнулить» ситуацию.«Джойнт» объявляет о приостановке проекта и честно уведомляет американских спонсоров о возникшем конфликте.
Из авторитетных представителей еврейской общины, как входящих, так и не входящих в существующие
организации, создается Общественный совет, который определяет, что нужно общине, где и в каких
масштабах.Проект, утвержденный Общественным советом, передается спонсорам. Если они отказываются его
финансировать, община сама начинает искать деньги под то, что она считает действительно нужным
и важным. И находит. Я уверен, что находит. Потому что, во-первых, такой проект будет гораздо
более скромным, соответствующим реальным потребностям общины. А во-вторых, не может быть, чтобы
объединенные усилия всей (подчеркиваю, всей) киевской еврейской общины не дали результата.Ну, вот, скажут мои оппоненты, наконец, прорезался. Не позвали тебя управлять «Наследием», так
ты и против. А позовут, ты тут как тут. И Совет общественный для себя сочинил.Отвечаю: я буду против создания общинного центра в Бабьем Яру, даже если мне предложат его не
только впоследствии возглавить, но в придачу еще и построить.Я буду против создания любого нового общинного центра в Киеве, потому что считаю, что общинные
центры — это вообще не то, что нужно нам, бывшим советским евреям. Нам нужны синагоги, школы
и «Хеседы». Это — наши общинные центры.Более того, я считаю, что общинные центры нужны только тем, кто для самоутверждения себя как
еврея нуждается в публичных мероприятиях, в постоянной тусовке с музыкальным сопровождением.
Но это как раз и значит, что евреи они только на тусовке.Евреем человек бывает сам по себе, дома, каждый день. И не потому, что ему об этом регулярно
«сообщают».И не потому, кстати, что его предков уничтожали в Бабьем Яру. А потому что у него есть его Тора и его Б-г. И тот, у кого есть его Б-г, наш Б-г, Б-г праотцов
наших и народа нашего, верю, не преступит Завета Его, и сегодня, в час испытания, выполнит
Его волю.